— Оба? — я нашла в себе достаточно сил, чтобы отпустить луку седла, за которую до этой поры старательно держалась, и почесать в затылке. — Зачем одному всаднику два коня?

— У них разные цели, — усмехнулся Тиэн. — Тот, на котором сижу я, — боевой. Не слишком красивый, не очень быстрый. Зато сильный, как три твоих. Только такой конь может нести воина в полном боевом облачении, да еще и собственную броню. При этом успевая лягаться, кусать коней соперников и топтать пехотинцев. А тот, на котором едешь ты, для скачек. Каждый благородный дом должен к празднику Солнца выставлять не менее трех сыновей для участия в Гонке Императора. Победитель принесет своему дому великую честь, дополнительный голос в имперском совете и освобождение от податей на весь год. А теперь держись крепче, госпожа!

Не успела я действительно крепко вцепиться в спасительную луку, как потомок дракона по-особенному свистнул, и мой конь пустился в галоп. Как удержалась — не знаю. Однако через некоторое время я приспособилась к ходу коня, позволив телу самостоятельно принять наиболее удобное положение, и даже стала получать от скачки удовольствие. Вот только разговаривать на такой скорости возможности не было никакой.

Ехала я с мыслью, что наверняка мы еще не раз влипнем в историю на пути к Оссоре. Но, несмотря на такое пессимистическое настроение, ничего катастрофического так и не произошло. Спустя пару часов следопыт разрешил сделать привал, и я даже умудрилась самостоятельно слезть с коня и немного пройтись. Затем мы ели холодное змеиное мясо, запивая водой из фляжек, а после снова взгромоздились на скакунов.

Мои ноги и то, что находится чуть выше, уже начинали немилосердно ныть, и я украдкой отхлебнула немного обезболивающего зелья. Надеюсь, когда мы приедем в город, я смогу сама дойти до трактира, не обременяя Тиэна бесчувственным телом.

Мы еще дважды ненадолго останавливались, давая роздых себе и коням, а ближе к вечеру увидели городские стены.

Несмотря на то что Оссора была не самым большим и значимым городом Империи, стены ее приводили в трепет своей массивностью и основательностью. Сложенные из крупных, плотно подогнанных камней, они возвышались над землей на высоту в три человеческих роста. Ворота, нарушающие целостность стены, были не слишком широкими, как раз чтобы пропустить двух всадников или одну повозку. Охранялись они двумя стражами в плетеных кольчугах и с алебардами в руках. Перед ними мы и остановились.

— Седжонде, сиджонда, — поклонился один из стражей. — За двух человек и двух коней полагается два мона. Вы оплатите сейчас или прикажете записать на счет благородного дома?

Тиэн презрительно хмыкнул и бросил стражнику две серебряные и несколько медных монеток. А потом точно так же, не говоря ни слова, направил коня вперед.

Когда мы отъехали на расстояние, которое не позволило бы человеку услышать их разговор, младший стражник бросил своему напарнику:

— Высокомерный ублюдок.

Я напряглась и повернула правое ухо в их сторону, дабы подслушать продолжение.

— Ты не прав, Кон, — со снисходительной усмешкой отозвался более взрослый, умудренный опытом человек. — Просто гордость — это все, что у него осталось. Не удивлюсь, если все благородное семейство представлено лишь этими двумя. И эти кони — все их имущество.

Дальнейшего я не услышала, так как мы отъехали слишком далеко и голоса оказались забиты городским шумом.

— Мы остановимся в таверне?

— Да. Только надо найти подходящую. Не слишком дорогую, но такую, где не стыдно будет остановиться аристократам. Непростая задачка.

— Зачем в таком случае надо было притворяться аристократами? — удивилась я.

— Госпожа, — очень тихо и слегка раздраженно отозвался мой собеседник, — не знаю, как в твоем мире, но здесь у крестьян не может быть коня, стоящего целое состояние.

— Прости. Действительно глупый вопрос.

Некоторое время мы ехали молча: Тиэн искал таверну, я оглядывалась, пытаясь познакомиться с городом.

Последний, кстати говоря, вызывал очень странные, двойственные ощущения. С одной стороны, мощеная дорога, добротные каменные строения в три-четыре этажа. С другой — вон тот побирушка, привычно расположившийся на обочине, да и запах нечистот, текущих по канавам, выдолбленным вдоль дороги.

— Эйлина, держись середины. — Тиэн кивнул в сторону заковыристо ругающегося мужчины, только что облитого грязной мыльной водой.

— Да уж. — Я хмыкнула, прислушиваясь к цветистым выражениям. — Ну и нравы здесь.

— Ему еще повезло, — насмешливо отозвался следопыт, уверенно сворачивая на очередном перекрестке, но развивать тему не стал.

По мере удаления от ворот город становился все чище, люди приличней одетыми, а здания больше и красивее. Мы повернули еще несколько раз. Тиэн вел нас на удивление целеустремленно, чаще всего даже не задумываясь перед очередным поворотом.

— Ты уже был в этом городе? — негромко спросила я, с тревогой наблюдая за клонящимся к закату солнцем.

— Нет, — совершенно равнодушно отозвался следопыт. — Но все города Империи, построенные меньше восьми сотен зим назад, очень похожи. Жилище наместника всегда в центре города, рядом с ним здания, принадлежащие благородным домам. Ближе к стенам живут простые горожане: ремесленники, торговцы. От северных врат к южным тянется храмовая улица. Завтра мы туда зайдем.

Он умолк, задумчиво осматривая прохожих, спешащих куда-то по своим делам, а затем обратился к пожилому мужчине, одетому во что-то вроде сюртука.

— Уважаемый! — следопыт умудрился произнести это слово так, что стало понятно: не так уж он и уважает человека, с которым разговаривает. — Где в этом городе можно найти хороший постоялый двор? Да смотри, чтоб недалеко отсюда. Моя сестра устала с дороги.

— Благородные господа, — прохожий быстро поклонился. — Если благородные господа соизволят проехать чуть далее по этой улице и свернуть на первом перекрестке направо, они увидят вывеску, изображающую пса и лису. Человек, содержащий этот дом, честен, его кухарка хорошо готовит. Благородные господа останутся довольны.

— Благодарю, — надменно кивнул Тиэн, после чего двинул коня дальше.

Спустя несколько минут мы и в самом деле увидели довольно узнаваемых животных, изображенных на деревянной доске над входом в дом.

Хозяин, видимо предупрежденный работниками, встретил нас прямо на улице, любезно раскланялся, крикнул мальчишку, чтобы увести коней.

— Благородные господа. Я счастлив видеть таких гостей в своем скромном заведении. Мое имя — Трирос, я — владелец этого дома. Здесь вы найдете лучшую в этой части Оссоры кухню, удобные комнаты.

— Приготовьте две соседние комнаты, ужин и ванные, — приказал следопыт, соскочил с коня и помог спуститься мне.

Признаться честно, я ожидала, что после целого дня в седле мне будет очень сложно хотя бы стоять, но обезболивающее выполняло свою жизненно важную функцию до сих пор, поэтому я умудрилась даже спокойно зайти в здание, не забыв прихватить седельную сумку с притаившимся Ксаном. Хозяин двора семенил передо мной, предлагая то ужин, то ванную, а то и личную служанку. Неожиданно на улице раздался испуганный крик, лошадиное ржание и голос Тиэна:

— Мальчишка! В царство Даархона стремишься?!

Я быстро выглянула на улицу и увидела свирепо раздувающего ноздри коренастого коня, которого держал сердито выговаривающий слуге следопыт:

— К боевому коню руки тянуть! Совсем боги умом обделили? Показывай путь на конюшню. Я сам обустрою своего Трэза.

Хмыкнув, я приказала себе не забыть спросить Тиэна, как он подчинил себе чужого боевого коня, если это такие страшные звери, и скользнула за хозяином, уже поднимающимся на второй этаж.

— Вот комната для благородной седжонде. Сиджонда будет жить рядом, вот здесь.

— Благодарю, любезный, — устало кивнула я. — Мне нужна горячая ванна и ужин в комнату. И желательно побыстрее.

— Как прикажете, благородная госпожа. Сей момент все будет сделано.